Да, я не люблю пролетариата

 

«Да, я не люблю пролетариата» – признался Булгаков устами профессора Преображенского. За что можно не любить пролетариат??? Этого гегемона. Чем он не угодил Булгакову? Ведь у нас, сколько положительных  литературных героев, пролетариев, воспетых известными советскими авторами. Вот, к примеру, славно потрудились над созданием положительных образов Николай Островский, Михаил Шолохов. Сам-то Булгаков кого увидел в победившем пролетариате? В его повести «Собачье сердце» главный герой – полученный искусственным путём, некий Шариков. Именно искусственным путём. Булгаков тут иронизирует над советским народом, полученным искусственным, революционным путём. Он иронизирует над некой «новой исторической общностью» – такое пышное определение дано советскому народу, опять же, Советской энциклопедией. «Если я что-нибудь говорю, значит, в основе лежит некий факт, из которого я делаю вывод» – эти слова профессора Преображенского пусть будут основой для последующих рассуждений. То есть, берём факт, цитату из произведений указанных писателей, и из этого факта будем делать вывод. Так что такое Шариков? Полученный искусственным путём Полиграф Полиграфович – очеловеченное животное или озверевший человек? Неважно. Это представитель новой исторической общности. Он наполнен ненависти ко всем. Это его основное качество. Больше всего он ненавидит кошек. Он готов «мочить» их и в сортире, и в ванной. Подобное качество – ненависть, вражду, намеренно выделяет в своём произведении Николай Островский: «Выросший в нищете и голоде, Павел враждебно относился к тем, кто был в его понимании богатым». А их ой сколько было! Ненависть – вот основная черта Павла, подана автором как необходимое качество при борьбе за идею. Но, кроме, так называемой классовой ненависти, сюда нужно добавить ещё и личную обидчивость Павла. Ненавидел Павка попа «всем своим существом. Ненавидел и боялся. Никому не прощал он своих маленьких обид». Здесь нет ни какой классовой вражды. Просто, будущий чекист очень злопамятный человек. Через несколько лет(!) он попу всё припомнил: «В эту же ночь взяли попа Василия с дочерьми (???) и всю остальную братию за неуплату налогов». В произведении Шолохова «Судьба человека» ненависть была обоснована очень уважительной причиной. Автор дал своему персонажу, Соколову, ненависть к фашистам. Войдя во вкус, тот, по идейным соображениям, даже своего соплеменника, задушил в храме Божьем. Хотя, экая невидаль! Он же хотел как лучше! Но вернёмся к Шарикову. Кошек он не просто так уничтожал, из одной ненависти. У него было  для этого оправдание: «На польты пойдут, из них белок будут делать на рабочий кредит». Преклоняюсь перед талантом Булгакова. В одной фразе выразить всю сущность строительства коммунизма! Звериная жестокость проявлялась как жизненная необходимость. Кошек уничтожали не просто так: пальто, «польты», будут шить для населения! С кошачьими воротниками. Кошачьи воротники будут выдавать за беличьи и, в кредит, продавать «польты»  строителям коммунизма.  Шариков, в своей прежней человеческой жизни был беспартийный, но сочувствующий, трижды судимый, алкоголик и матершинник. Тем не менее, он, сейчас, оказался востребованным советским обществом. Можно упрекнуть Булгакова, что он сгустил краски. Но как выглядят положительные герои у Н. Островского и у М. Шолохова без идеологического приукрашивания? Беру только факты, то есть цитаты. Начнём с Корчагина. В отличие от Шарикова он был партийным, и не имел судимости. Хотя Рита Устинович пишет в своём дневнике: «О Корчагине ни чего не слышно. Удивительно, что на него нет «дела» вроде панкратовского». Нет на него «дела». И это, правда, удивительно: матершинник, несдержанный, неуправляемый тип, ненавидящий всех и всё. С такими качествами, и на свободе! Для более полной характеристики Павла уместно будет вспомнить о том, что отец у него был алкоголик. А про деда мать Павла рассказывала следующее: «Таким заскочистым твой дед был… Настоящий разбойник, прости Господи! Довоевался в севастопольскую войну, что без ноги и руки домой вернулся…. Строптивый был, ударил какую-то власть по голове клюшкой, в тюрьме мало не год просидел. Закупорили его туды, и кресты его не помогли. Погляжу я на тебя, не иначе ты в деда вдался». Точно, не иначе как в деда вдался. Каким мог быть внук у такого деда? Каким мог быть сын у отца-алкоголика? Хоть в Советском Союзе генетику за науку не признавали, но от наследственности ни куда не денешься. Кроме ненависти ко всем, у него было ещё одно приобретённое качество, о котором тщательно в книге умалчивается. Что бы разобраться в этом, мы будем опираться опять на одни факты: «Что может быть роднее рук любимой, обхватившей шею, и – поцелуй, жгучий, как удар тока! Прерываются его  мысли. Как послушно гибкое тело!..». Но до секса у Павла с Тоней, с первой любовью, дело не дошло. Следующий факт: «Слухай, голубе, – шепчут горячие губы Христины, – мени всё равно пропадать, як не офицер, так те замучают. Бери мене, хлопчику милый, щоб не та собака дивочисть забрала.  – Что ты говоришь, Христина? Но крепкие руки не отпускали Павла». Павел и здесь секса не допустил. Эпизод в поезде: «Павел чувствовал глубокое, ровное дыхание, где-то совсем близко её губы. От близости родилось непреодолимое желание найти эти губы. Рита, как бы угадывая его чувства, в темноте улыбнулась». Зря Рита в темноте улыбалась. Павел остался верен себе. Потом были в его жизни ещё и Анна Борхат, и Волынцева Мура. Но финал во всех этих историях был одинаков. Этот борец за идею, человеконенавистник, вдобавок был ещё и импотентом. Неплохой набор для чекиста. Складывается такое ощущение, по нашей жизни, что в чекисты берут импотентов или извращенцев. А каким же был на самом деле, явно положительный герой у Шолохова, Андрей Соколов? Сам Андрей свидетельствует: «Парень я был тогда здоровый, выпить мог много. Случалось так, что до дому на перовой скорости, то есть на четвереньках добирался». Как сейчас принято говорить: «на автопилоте». Ну, вот опять, советская действительность! Если не импотент, то алкоголик. Тогда выглядит ли героизмом его поступок, в плену, когда он, «на халяву», выпил три стакана водки? «На халяву» – это же любимое занятие каждого русского человека! Не стал пить за победу немецкого оружия? Так его уже на расстрел, практически, привели. Здесь такая возможность характер, напоследок, показать: «Один чёрт мне умирать, так провались ты пропадом вместе со своей водкой!». Булку хлеба и кусок сала для всех в барак принёс? А что ему оставалось? «Вышел я из комендантской на твёрдых ногах, а во дворе меня развезло. Ввалился в барак и упал на цементный пол без памяти». Опять на «автопилоте» добрался! У нас, после получки, это повсеместное явление. То, что хлеб, на утро, поровну поделили? А что, у него был выбор? Попробовал бы пайку себе больше сделать, так его бы там и удавили. Сказали бы, что немцам продался. Я так и не понял: в каком месте с него пример брать? Но меня гораздо больше в этом произведении заинтересовали два момента. Первый, почти без комментариев: побег из немецкого плена.  Будучи в плену водителем, он пересёк линию фронта на легковой машине, с пьяным немецким офицером. Кто-нибудь может себе представить, что у нас, пленный фашист, возит советского офицера? Да ещё и в прифронтовой полосе! Да мы не то, что пленных, мы своих соотечественников, но другой национальности, из родных мест, в Сибирь, в лютые морозы переселяли на верную погибель. Так кто больше озверевший: мы или фашисты? Второй момент: колонна советских военнопленных остановилась на ночь в разрушенной церкви. Курьёзный случай: «Как на грех, приспичило одному богомольному из наших выйти по нужде. Крепился-крепился он, а потом заплакал: «Не могу, говорит, осквернять святой храм! Я же верующий, я христианин! Что мне делать, братцы?» А наши, знаешь,  какой народ? Одни смеются, другие ругаются, третьи всякие шуточные советы ему дают». А чего смешного? На целую колонну советских военнопленных всего один оказался христианином! Смешно? Да и то его застрелили. Для него, верующего человека, разрушенная гегемоном церковь оставалось святым храмом. Характерная черта в советских людей – это атеизм. Нет ничего для нас святого. Кроме какой-то идеи. За неё, мы даже в святом храме человека удавим. Поэтому, у Островского, Павка не побоялся махорки попу в пасхальное тесто насыпать. У Булгакова, в «Собачьем сердце»,  эта мысль подтверждается фразой: «Наголодался я в молодости достаточно, будет с меня, а загробной жизни не существует». Бога нет, загробной жизни нет, значит, наказания нам не будет. Гуляй душа! Да! Души-то тоже нет! Кстати,  о том командире, из-за которого Соколов в церкви предателя удавил. А кто из них был предатель? Толстомордый рядовой, который ранее отказался от вступления в ряды КПСС? И, который не собирался скрывать, что его командир специально снял гимнастёрку. Командир очень хотел выжить. Любым путём.  Сняв гимнастёрку, что б его не «вычислили», он уже отказался от своего командирского звания, от членства в КПСС. Так кто из этих двоих предатель? Кого из них, по привычке, мы, голыми руками удавить готовы? Библия говорит: «Не суди, и судим не будешь». А Бог сказал: «Не мстите, Я воздам». И, кто как не Он понимает Булгакова, и понимает, почему тот сказал:  «Да, я не люблю пролетариата».